Евгений Онегин: реставрация

Евгений Онегин: реставрация.
Время делает с нашим восприятием удивительные вещи. События пришедшие из глубины веков видятся нам совсем не такими как грубые атрибуты современности. Черное выцветает и с течением времени делается совсем нестрашным и даже романтичным. Например, если действия Гитлера вызывают у нас ужас и отвращение, то более древний «всемирный завоеватель» Чингисхан воспринимаетсяскорее как романтический герой. Белое теряет свою природную живую неправильность и покрывается благородной патиной. В итоге то, что когда-то смущало умы, вызывало много споров, делалось центром общественной жизни с течением времени становится общепризнанным, совершенно правильным и… неинтересным. Так было с евангелиями, так было с легендами о принцессах и трубадурах, то же самое происходит и склассической литературой.
Когда я читала роман «Евгений Онегин» мне очень хотелось увидеть его таким, каким его видели современники, еще не слышавшие о том, что это «энциклопедия русской жизни», «золотой фонд отечественной литературы», что Татьяна «идеальный образ русской женщины» и т. д. Мне хотелось содрать эту патину и увидеть тот роман, о котором спорили до хрипоты в светских салонах. Мнекажется он стоит того.
Прежде всего, «Евгений Онегин» поразил меня удивительным цинизмом, легкомысленным и ироничным отношением к тем устоям общества, которые тогда имели большую силу, во всяком случае в России. А еще очень тонким психологическим описанием характеров персонажей. Собственно говоря, это и есть самое интересное: Евгений Онегин и Татьяна Ларина не являются героями романов, скорее это образылюдей, которые читают романы. Пушкин очень тонко, с нежной иронией описывает людей, которые так увлеклись модной литературой, что потеряли связь с реальной жизнью.
Вот деревенская девчонка читает романы:
«Ей рано нравились романы;
Она влюблялася в обманы
И Ричардсона и Руссо». Тут очень кстати приводится забавный рассказ о некой кузине Алине, которая была в юности влюблена в Грандисона, новыйдя замуж постепенно забыла свои фантазии и превратилась в обычную домохозяйку. При этом быт простой русской семьи описан с некоторым оттенком пошлости, можно ведь было изобразить уютное семейное гнездышко, описать красоту и покой сельской жизни, но автор нарочно делает акцент на скуке и банальности происходящего. Точно также он описывает окружение Татьяны. И кажется естественным, что девочкеделается скучно, она мечтает о чем-то возвышенном. И не просто мечтает, Татьяна пытается устроить свою жизнь согласно вычитанным образцам. Собственно о ее любви к Онегину нечего и говорить: автор приводит ссылки на любимые романы чуть ли не через каждое слово и каждый новый поступок Татьяны сравнивает то с Юлией из «Новой Элоизы», то с Клариссой или Дельфиной. В этом свете мне трудно поверить критикам, которыеназывают это злополучное письмо необдуманным порывом, выражением искренности и простодушия, скорее, мне кажется, это было следованием заранее выбранной модели поведения, своеобразным протестом против скуки и пошлости окружающей жизни. Безусловно, Татьяна была влюблена в Онегина, но дело в том, что она видела его один раз в жизни. По дороге от Лариных Онегин спрашивает Ленского: «Скажи, котораяТатьяна?», стало быть их даже не представили друг другу, поговорить, вероятно, им тоже не пришлось. Так кого же тогда любит девушка? Автор дает на это исчерпывающий ответ:
«Любовник Юлии Вольмар,
Малек-Адель и де Линар
И Вертер, мученик мятежный
И бесподобный Грандисон…
В единый образ облеклись».
Выходит, ей и не нужно было ничего знать о своем возлюбленном, достаточно чувствовать себягероиней романа. Вот не знаю, можно ли назвать это любовью? Но Пушкин на этом не останавливается – продолжая забавляться он подсовывает своей героине человека, подобного ей самой, также живущего жизнью вымышленных персонажей.
«Но наш герой, кто б ни был он
Уж верно был не Грандисон».
И надо сказать, что Онегин сразу же узнает в Татьяне близкую душу. Что-то...