Кавказ

В биографии писателя Кавказу принадлежит судьбоносная роль. Достаточно вспомнить, что в последние дни, когда 28 октября 1910 года Толстой совершил побег из дома, он собирался поехать к сестре в Шемардино, а затем отправиться доживать свои дни на Кавказе. Среди произведений Л.Н. Толстого тема Кавказа занимает количественно небольшое место, но именно в связи с этим географическим регионом –семиотически окрашенным пространством русской литературы – он продумывает и вырабатывает основные понятия своего творчества: понимание войны, «простой жизни», цивилизации, государства, природы, культуры, мерила человеческой ценности. Молодой писатель как бы «настраивает перо» для «Войны и мира». Тема Кавказа в его творчестве обрамляет роман-эпопею. Написанные в начале «Казаки», «Рубка леса», «Кавказский пленник»и появившийся в конце творческого пути «Хаджи-Мурат» принадлежат к числу шедевров писателя.
До Толстого – в русском сознании существовали Кавказ имперский и Кавказ библейский. С одной стороны – край, где шла многолетняя затяжная война с «незамиренными» горскими народами, с Шамилем, место ссылки декабристов, место гибели русских. С другой – царство свободы, место, где после всемирного потопа Нойи его ковчег обрели сушу. Оба эти направления русской классической литературы в его произведениях получают своеобразное развитие, не повторяющее ни Пушкина, ни Лермонтова, ни государственного классицизма идей литературы XVIII века. У Толстого – свой Кавказ.
Востоковедное образование, полученное в Казанском университете, оказало более существенное влияние на взгляды писателя, чем это традиционносчиталось в советском литературоведении, уделявшем поверхностное внимание религиозным исканиям Толстого, в частности, его увлечением буддизмом. Влияние буддизма справедливо усматривается и в образе Платона Каратаева, и в общей исторической концепции «роевого» существования социума – армии, народа. Однако этим «ориентализм» Толстого не исчерпывается. Как мы считаем, писатель является в этом вопросе нетолько последователем французской исторической школы Терри – Гизо, но также руссоистом. Усвоив основные положения женевского мыслителя о государстве, общественном договоре, Толстой не считает через сто лет серьезными высказывания Руссо о том, что восточная (армянская) одежда является самой удобной. Но направление с ориентальным уклоном, указанное Ж.-Ж. Руссо, сохраняет.
Этот руссоизм даетпричудливое сочетание. Восточный колорит Толстого находится во внутренней полемике с Востоком и Кавказом романтизма. Толстой отказывается от мифологизации, свойственной Бестужеву-Марлинскому и отчасти Лермонтову, скрупулезно придерживаясь документальности описаний. У главного героя «Казаков» Оленина «…все мечты о будущем соединялись с образами Амалат-беков, черкешенок, гор, обрывов, страшных потоков и опасностей. Всеэто представляется смутно, неясно; но слава, заманивая, и смерть, угрожая, составляют интерес этого будущего. То с необычайною храбростию и удивляющей всех силой он убивает и покоряет бесчисленное множество горцев; то он сам горец и с ними вместе отстаивает против русских свою независимость» Поэтика сна и легкая авторская ирония делает допустимой отсутствие четкой позиции у героя. Заметим, чтопушкинского пленника невозможно представить себе сражающимся против русских даже во сне. Эпилог «Кавказского пленника» Пушкина, с его одой Ермолову и русскому оружию не оставляет сомнений в позиции автора. Хотя Вяземский и упрекал поэта за возвеличивание такого героя, как Котляревский, который «как черная зараза Губил, ничтожил племена» на Кавказе, тем не менее и спустя годы, в «Путешествии в Арзрум»Пушкин не отказывался от своего раннего произведения.
Кавказ в «Казаках» похож на место действия пушкинского «Кавказского пленника» отношениями героев: сильная, цельная героиня Марьяна, казак Ерошка – люди, близкие природе. И «испорченный» цивилизацией, «неволей душных городов» – главный герой. Однако, в отличие от Пушкина, у Толстого государство не может изображаться...