Неизбежен ли был октябрь 19127 года?

Размышляя о времени великого русского поражения начала века, сложно отделаться от чувства недосказанности, недопонимания того, что же все-таки произошло и послужило символом - Днем 7 ноября (25октября) 1917 года. Казалось бы, сколько всего написано, записано и снято о "десяти днях, которые потрясли мир", сколько систематизировано и тщательно внесено во всевозможные летописи и хроники. Сколькогениальных исследователей пыталось осознать происшедшее со страной, с народом, со временем. Сколько было создано мифов, легенд и целых мифологических систем, сколько возможностей дадено, чтобы подтвердитьГорациево est modus in rebus (всему есть свой предел).
Вопрос - что же произошло в 1917 году? – заставляет задуматься многих историков уже достаточно давно. В какой то мере на этот вопрос пытался ответитьАлександр Исаевич Солженицын. При этом правота многих из известных отечественных, эмигрантских и зарубежных историков и философов, очевидцев тех дней, как-то не вполне убедительна.
Неубедителен, хотя иправ, Солженицын, утверждавший совсем недавно, что с 1917 г. "мы стали еще заново и крупно платить за все ошибки нашей предыдущей истории." Неубедителен С. А. Аскольдов, справедливо отмечавший, что основнойчертой революции является особая психология "народных масс, чувствующих себя вершителями своей новой исторической судьбы." Неубедителен Николай Бердяев, верно говоривший в свое время обантинациональности русской революции. Неубедителен и Арнольд Тойнби, логично связавший парадокс 1917г. с традициями византийского тоталитаризма. Наконец, неубедительно само научное исследование революции сквозь призму диалектикичеловеческого мифотворчества.
Эта неубедительность порождает определенную "тайну" революционных событий. Как обычно, ее сопровождает густое марево "черного чуда". Страх и непонимание, а затем иблагоговение приводят к установке авторитета революционного мифа. Существенную роль также играет фактор времени. Все это естественным образом наслаивается и...