Шекспир

М.А. БАРГ

ШЕКСПИР И ИСТОРИЯ

ХРОНИКИ В ЗЕРКАЛЕ ИСТОРИИ

Драма историй — неоценимая школа. Среди вещей, о которых человеку ради его же собственного блага следовало бы знать как можно больше, важное место занимает историческое прошлое народов. История! Как много мы хотели бы от нее узнать и, увы, как мало подчас она нам сообщает, как мало в состоянии сообщить!

Провалы исторической памятиогромны. Но что еще хуже это внедренные в память, сознательно или неосознанно, мистификации и легенды, занявшие место исторической истины. Мозаика из фрагментов подлинной истории и искусного вымысла, фиксация «преданий» в качестве «былого» и «достоверного» — как густо ими усеяны летописи отдаленных исторических эпох! Требуется огромный труд, чтобы, подобно расчищенной фреске на стене храма, открылсямиру чистый лик исторической правды.

Известно, что одной из наиболее искусных легенд, включаемых до недавнего времени в «достоверную» историю Англии, являлась легенда о короле Ричарде III, правление которого совпало с завершающим этапом гражданской смуты — войны Роз. Портрет Ричарда, пути, которыми он шел к трону, его политика — все эти сведения, почерпнутые из хроник и перенесенные на страницыбесчисленных исторических повествований, рассматривались как нечто твердо и окончательно «установленное». И вдруг все это сооружение зашаталось...

Ричард III сценический

Если так случилось, что Ричард, герцог Глостер, а в последствии король Англии, являлся на протяжёнии столетий олицетворением самой демонической личности в Англии, то немаловажную роль в этом сыграл, несомненно, «Ричард III»Шекспира. Десятки поколений разноязычных зрителей ( и, прежде всего, разумеется английских) усваивали шекспировскую трактовку этого характера, были потрясены лицемерием, коварством и цинизмом Ричарда-актера, его неслыханной жестокостью и дьявольским хладнокровием, его пренебрежением законами божьими и человеческими. Это историческое «образование» зрителей и читателей продолжается без малого четырестолетия. Неудивительно поэтому, что, если даже человек не очень сведущ в истории вообще и в английской истории в частности, он, тем не менее, о Ричарде III знает, и, знает, разумеется, по Шекспиру. Какие же исторические сведения преподносит зрителю шекспировская драма?Впервые мы сталкиваемся с Ричардом еще в “Генрихе VI”. Королева Маргарита, жена Генриха VI обращается к Ричарду со словами:

А ты невышел ни в отца, ни в мать,
Но безобразный, мерзостный урод
Судьбой отмечен, чтоб тебя бежали,
Как ядовитых ящериц илы жаб.

«Генрих VI», ч. III, 2

Но Маргарита — враг, она ненавидит весь клан Йорков, и, кажется, больше всего совсем еще юного в ту пору Ричарда Глостера. Поэтому любопытно узнать, что думает о своем облике сам Ричард. И тут нас подстерегает неожиданность: в суждениях о себесамом он столь же беспощаден, как и его враги.

Я в чреве матери любовью проклят.
Чтоб мне не знать её законов нежных,
Она природу подкупила взяткой
И та свела, как прут сухой, мне руку
И на спину мне взгромоздила гору,
Где, надо мной, глумясь, сидит уродство,
И ноги сделала длины неравной,
Всем членам придала несоразмерность.
Стал я, как хаос

«Ричард III», I, 1

Таков в изображении ШекспираРичард: ниже среднего роста, горбатый, кривобокий, правое плечо намного выше левого, хромой. Но могла ли природа быть более милосердной к внешности этого человека, если она должна была вселить в него еще более отвратительную душу? По крайней мере, для зрителей шекспировского театра в этом заключалась гармония: моральное и физическое уродство должны были обязательно сочетаться, одно предполагало другое.Исчадием ада во плоти человеческой предстает перед нами Ричард сценический. Его почти с колыбели обуяла одна страсть — жажда высшей власти. «Отец, подумай,— говорит еще дитя Ричард,— как сладко на челе носить корону» (там же, I, 1) . Эта всепоглощающая страсть на протяжении долгих лет определяла каждый шаг его, каждое слово. В монологе, венчающем вторую сцену...